КПРФ в Спирово №8 "Прощай, страна огромная!"

ПРОЩАЙ, СТРАНА ОГРОМНАЯ!

Всю жизнь служа желаньям меркантильным
И накопив немалые богатства,
О, человек, не будь таким наивным –
Не в этом ведь залог земного счастья.

По воле случая, или судьбы коварной,
Иль с помощью коллеги-сослуживца,
Всё, что считал своей победой главной,
Легко в одно мгновение лишиться.

В награду за доверчивость иль алчность,
Продажный суд прочтёт постановленье,
А исполнитель, потерявший жалость,
Имущество опишет без сомненья.

Жена, собрав шмотьё, уйдёт из дома,
И время получив на размышленья,
Опустишься на землю, как с дурдома,
И постепенно подойдёт прозренье.

Откуда залетел к нам этот вирус,
Чтоб весь народ, что исстари трудился,
Забросив фермы, фабрики, заводы,
Вдруг в жалких спекулянтов превратился?

Захваченные мутными волнами,
Обогатиться быстренько мечтая,
Челночат по России с котулями,
И ничего взамен не создавая.

Сегодня ни крестьян и ни рабочих,
Лишь только торгаши и рекетиры.
А те, что землю на плечах держали,
И без работы и без перспективы.

Но это не вина электората,
А бузотёр сибирский постарался,
Когда, не представляя результата,
На танк со сворой жуликов взобрался.

Опоенный дельцами-ловкачами
Всё то, что было мощью государства
Раздал и разбазарил в одночасье,
Не стало нужным сельское хозяйство.

Врождённое стремленье к разрушенью,
Как и у тех, что казнь царя свершили,
Сработало и в «Черновежской» Пуще.
Страну Советов спьяну развалили.

С размахом подгулявшего купчишки,
Стал суверенитетами бросаться
И местные национал-воришки
Как тараканы стали появляться.

Но, слава богу, что страну от краха,
Распад Руси на княжества и ханства
Спасла лишь только мудрость Патриарха,
Узревшего чиновничье лукавство.

С каким страна вздохнула облегченьем,
Когда наш «Первый» мужества набрался,
И разорвав с продажным окруженьем,
От чина Президента отказался.

Ну а поскольку, по сравненью с «Первым»
Не надо вовсе быть большим кумиром,
Лишь был бы он достойным, ну и трезвым,
Чтобы не стыдно было перед Миром.

И посчитав такую рокировку
Унылой, трудной жизни улучшеньем,
Любой Закон, Указ и установка
Встречались у народа с одобреньем.

Но постепенно спала эйфория,
И стали люди искренне дивиться:
Хотя Закон и оказался в Думе,
Не значит, что он в жизни воплотился.

Не будут же «избранники народа»
С законами такими торопиться,
Что многих привилегий и дохода
Им поневоле предстоит лишиться.

Прошли как дым два срока у «Второго»
И «Третий» на посту успел обжиться,
Но в жизни улучшенья никакого.
Мы можем той стабильностью гордиться.

Да и откуда взяться улучшенью,
Коль основные фонды всей страны
Попали в безраздельное правленье
Пройдох, ловчил, прохвостов и братвы.

Технический прогресс у них особый:
Увидел, отобрал или украл.
В основе расширенья производства
«Калаш» и лозунг: пан или пропал.

А наверху – бесчисленность прожектов
Нам нету в этом равных, как в балете,
И в стряпании закон-проектов,
У Гинесса мы первые на свете.

Пока Премьер и Президент решают,
Когда начнут Законы исполняться,
Одно их появленье на бумаге
Заставило мздоимцев испугаться.

Зашевелились коррупционеры:
Один «легарх» пошёл пешком сдаваться
Гипертонией двое заболели,
А у троих случились диареи.

Похоже, даже Дума испугалсь
Что за безделье предстоит расплата:
На обсуждении бюджета оказалось
Аж целых сорок четыре депутата.

Считай, процесс пошёл, но вот заминка,
Да там, где как всегда, не ожидалось:
Пятнадцать лет рабочих уменьшалось,
Чунуш же вдвое больше оказалось.

Так вот они годами и решают
(Двоим одна бумага к исполненью)
Кому из них изображать работу
Придти никак не могут к соглашенью.

Но мудрецов у нас всегда хватало.
Чтоб не было вопросов у народа,
Удобней исполнение законов
Начать с двух тысяч-надцатого года.

В высоких кабинетах заседанья,
Да пасторская, мирная беседа.
И, кажется, пусть рухнет мирозданье,
Здесь ни с кого ни спроса, ни ответа.
Могучая, бессильная держава!
Как жить, чтоб не лишиться оптимизма?
Всю жизнь мы ожидали коммунизма,
А дети, знать, хлебнуть капитализма.

В. Чехленков.